26 апреля 2023 года исполняется 37 лет той страшной трагедии.
В Беларуси этот день вспоминают как одну из самых трагических дат в истории — авария стала крупнейшей техногенной катастрофой ХХ века.
В 1 час 23 минуты ночи, 26 апреля, на станции происходит взрыв. Практически мгновенно в пожарную часть поступает сигнал о пожаре между 3-им и 4-ым блоком АЭС, и в 1 час 30 минут, первая пожарная часть уже пребывает к станции.
Реактор горел 10 дней. На преодоление последствий катастрофы поднялись тысячи героев. Одними из первых были привлечены военнослужащие внутренних войск и гражданской обороны (ГО).
Воинские подразделения занимались дезактивацией на пораженных радиацией территориях, помогали эвакуировать жителей Припяти и Чернобыля, а войсковые наряды обеспечивали общественный порядок — патрулировали населенные пункты во избежание мародерства.
Ликвидаторы – так называли тех, кто пытался минимизировать последствия аварии на ЧАЭС. Около 600 000 людей со всего СССР могут называть себя ликвидаторами. Самыми первыми на устранении последствий взрыва работали сотрудники станции, пожарные и милиционеры. Все они были обречены. Двое погибли сразу при взрыве, ещё несколько десятков человек умерли в течение нескольких недель после аварии. Со всех уголков страны к ЧАЭС съезжались тысячи людей: специалисты-химики и физики, военные из войск радиационной, химической и биологической защиты (РХБЗ), солдаты-срочники, строители, бульдозеристы, водители, крановщики, сварщики… тысячи и тысячи людей. Просёлочные дороги были забиты снующими туда-сюда грузовиками, машинами химической разведки, бронетранспортёрами, бульдозерами и самосвалами. Тысячи тонн строительных материалов, целые поезда со сменными бригадами– всё это устремлялось к эпицентру катастрофы. Правительство взялось за решение проблемы, споро, масштабно, не жалея денег и сил. Но, несмотря, на обилие новейшей техники, главной движущей силой процесса были люди: специалисты и простые работники, которые своими руками исправляли последствия этой чудовищной катастрофы, не давая разрастись ей до мирового масштаба. Именно они получали свои страшные дозы радиации, хронические болезни, проблемы на всю оставшуюся жизнь. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. А всего «чернобыльцами» могут считать себя почти 7 миллионов жителей бывшего Советского Союза.
Участвовали в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС и сотрудники РНПЦ ОМР им. Н.Н. Александрова: Пашко Л.И., Бык З.Ф., Галай В.В., Костюкевич Е.В., Кухаренок Г.И., Даниленко В.И., Дубровский А.Ч., Зеленкевич А.С, Киселев В.В., Липницкая Ж.И., Прохорова В.И., Сидорович М.Н., Тарутин И.Г., Палюх Н.С., Савашинская А.В, Константинова С.В., Тарутин И.Г., Глазун Л.С.
Работа ликвидаторов – это свидетельство мужества и героизма мирного времени, самая масштабная экологическая катастрофа была побеждена благодаря неимоверным усилиям обычных людей.
Председатель комитета "Ветераны Чернобыля" Белорусского общественного объединения ветеранов Владимир Каменков( в 1986 году был кадровым военным, полковником медицинской службы).
"26 апреля, в субботу, стоял теплый красивый день. Мы с женой были на даче под Минском, - вспоминает он. - К вечеру соседи почувствовали недомогание и обратились к нам. В воскресенье и мы плохо себя почувствовали. Может, просто потому что это был первый теплый весенний день. Но в понедельник я узнал, что в Чернобыле произошел взрыв на атомной электростанции".
Владимира Каменкова, который специализировался на радиологии, пригласили на собеседование и спросили, желает ли он поехать в чернобыльскую зону. Отказаться было нельзя, но не потому что в командировку отправляли в добровольно-принудительном порядке: "В 1986 году был большой патриотический подъем, у людей было желание выполнить свой воинский долг, ведь туда направлялись не только кадровые военные".
Военные радиологи прибыли в печально известный поселок Солнечный Брагинского района. Оттуда активно эвакуировали людей, вывозили животных. Задачей медиков было максимально снизить радиационную нагрузку на организм ликвидаторов.
"Мы жили на загрязненной местности, и устранить фактор радиации было невозможно. Но снизить было можно. Поэтому выпускали памятки, как вести себя на зараженной местности, рассказывали, что можно делать, что нельзя. Объясняли, как радиация попадает в организм человека. Ведь она поступает и с водой, и с продуктами питания, через воздух. Масштабы трагедии в первые дни никто не представлял", - отмечает Владимир Каменков.
Для ликвидаторов установили предельную дозу облучения - до 25 рентген. Как только она доходила до этого уровня, человека отправляли домой. Однако у некоторых проблемы со здоровьем начинались и при меньшем облучении. Те, кто работал на загрязненной территории, мог получить дозу облучения в 25 рентген буквально за пару минут. Для сравнения, сейчас нормальной дозой для городского жителя считается два рентгена в год.
"Были молодыми и думали, что сегодня-завтра - и все пройдет"
Александру Каребе пришлось заглянуть в жерло пылающего реактора, правда, с высоты. В год аварии ему было 36 лет, он служил под Новополоцком командиром самого большого в мире вертолета Ми-26. "Уже 30 апреля мы забрасывали в реактор грузы. Мы были молодыми и думали, что сегодня-завтра - и все пройдет. Как видите, прошло 33 года, и последствия аварии ощущаются до сих пор. Много наших летчиков уже на том свете", - говорит Александр Кареба.
Его подразделение базировалось в Чернигове, в 60 км от атомной станции. Экипаж вертолета встал в пять утра, перелетал на площадку в нескольких километрах от реактора и там загружался. "Трудно сосчитать, сколько вертолетов летели одновременно, но они летели цепью протяженностью не более 500 метров, - вспоминает пилот. - Мы брали где-то по 17 тонн свинца и забрасывали его в реактор. Чтобы сбросить груз, надо было или зависнуть над реактором, или пролететь над ним. Сам реактор 70 метров высотой, а рядом труба 175 метров. Ниже этого опуститься уже нельзя. То есть мы зависали на высоте около 200 метров и сбрасывали груз".
Летчик отмечает, что истинные причины аварии до сих не установлены. Говорят и о техническом состоянии станции, и о природном воздействии. Многие склоняются к человеческому фактору. "Очень важно, чтобы каждый на своем месте относился добросовестно к своей работе. Тогда много трагедий можно избежать", - уверен Александр Кареба.
Ликвидировать последствия катастрофы помогали и гражданские специалисты. Один из них - врач-гигиенист Владимир Куткович. Сегодня он работает в городском центре гигиены и эпидемиологии.
Когда случился взрыв в Чернобыле, ему исполнилось 30 лет. По словам медика, ни он, ни его коллеги не отказывались ехать на загрязненные территории. "Были молодыми, таких мыслей даже не было, - улыбается Владимир Куткович. - Если честно, мы не знали, куда ехали. Сказали, что приказ и через три-четыре дня наша бригада должна собраться".
Бригада базировалась в Хойникском районе. В течение июля-августа медики следили за санитарно-эпидемиологическим режимом, проводили радиационный контроль за продуктами питания, проверяли в том числе продукцию с подсобных хозяйств. "Ее приносили бабушки. Там и молоко было плохое, и мясо. Уговаривали их не употреблять, потому что были превышения, и в десятки раз. Но в первую очередь нельзя было есть грибы и ягоды", - отмечает врач.
"Знали, что что-то не так, но конкретики не было"
Евгений Лазакович устраняет последствия чернобыльской катастрофы до сих пор. Сейчас он возглавляет предприятие "Радон", а в 1986 году был курсантом Могилевской средней специальной школы милиции.
Специальный отряд из курсантов и офицеров хотели направить в зону бедствия с первых дней, но на них у московского руководства были уже другие планы. "В 1986 году в Москве проходили Игры доброй воли, и мы были резервом министра внутренних дел СССР. Поэтому сначала мы уехали туда обеспечивать общественный порядок", - рассказывает ликвидатор.
Уже осенью сводный отряд из 300 курсантов и 29 офицеров направили в Хойникский и Брагинский районы. Помогали эвакуации граждан, боролись с мародерством. "Мы знали, что где-то что-то не так, но конкретики не было, - говорит Евгений. - Мы провели там месяц - стандартный срок".
У тех, кто покидал свои дома, оставались личное имущество, домашние животные, и переселенцы возвращались за ними. "Кому-то просто захотелось забрать закатки, и люди возвращались, не понимая, что это действительно является угрозой их жизни и здоровью", - добавляет собеседник.
Практически через 30 лет Евгений Лазакович возглавил предприятие "Радон", которое отвечает за наведение порядка на отселенных землях. "Мы занимаемся дезактивацией, радиационной разведкой, - поясняет руководитель. - За время работы предприятия мы захоронили более шести тысяч объектов: административные и производственные здания, дома. Наша задача - обеспечить на этих территориях идеальное состояние, чтобы не было лесных пожаров, несанкционированного вывоза загрязненных материалов, металла".